Никиту Михалкова в России особо представлять не надо. Люди старшего поколения хорошо помнят и фильмы, в которых он снимался, например «Я шагаю по Москве», «Жестокий романс», и те, которые он снимал, включая «Утомлённых солнцем», принёсших ему и России в целом «Оскар». Сейчас многие смотрят авторскую программу «Бесогон ТВ», где Никита Сергеевич поднимает актуальные вопросы культурной и политической повестки. Можно с ним в чём-то горячо соглашаться, а в чём-то столь же горячо спорить, но мысли свои он формулирует всегда чётко и ясно, и позиция его вполне определённая.
Нужна альтернатива «Оскару»
— Никита Сергеевич, вы следите за тем, что происходит на кинофестивалях?
— Я вам должен сказать совершенно искренне, что даже на очень больших и серьёзных фестивалях в последние годы то, что сегодня в тренде, на мой взгляд, не очень соответствует тому, что бы хотел видеть в кино лично я. Потому что мы видим — и по «Оскару», и по фестивалям, — что кино должно выполнять определённые требования. Диктуют условия: это, это и это обязательно должно быть в любом фильме, а вот этого и этого не надо. Поэтому во многом амплитуда и масштабы конкурсных программ мировых фестивалей, на мой взгляд, стали ограниченными.
— Получается, нет смысла выдвигать наши картины на «Оскар»?
— Я считаю, что посылать нашу картину на «Оскар» для того, чтобы надеяться получить какой-то приз, нет смысла. Вы знаете, мы предложили создать Евразийскую академию — в определённом смысле в противовес «Оскару». Это очень дорогая премия, которая каждый год должна вручаться в разных странах. Туда должны войти Китай, Индия, Иран, Корея и другие страны. «Оскар» денег не даёт, но он повышает твою ставку в принципе. У нас должна быть серьёзная премия, за которую хочется биться, должна быть большая денежная награда. Но рассматриваться будут только те картины, в которых есть отстаивание человеческих ценностей — самых простых. Это не идеологическая премия, но мы хотим всё-таки развивать понятия отца и матери, естественность рождения, религиозную независимость… Мне кажется, что это может быть серьёзная и правильная альтернатива. Надо своё развивать, а не пытаться догнать, попасть в тренд.
Мы не остановились
— Из-за санкций российский кинематограф что-то приобрёл или потерял?
— Это как считать. Любые кризисы в том числе открывают новые возможности. То есть это не только потери, но это и приобретения. Да, с точки зрения идеологии по отношению к нам, того, что про нас рассказывают, какими нас представляют и какое количество людей, которые абсолютно не понимают того, что происходит, высказывают свою точку зрения, осуждая, угрожают, — ничего хорошего в этом нет. В принципе это всё идёт от незнания и непонимания ситуации. Ушёл голливудский кинематограф. Жалко? Да, жалко. А с другой стороны… Вот вы знаете, я слушаю зарубежную музыку: Фрэнка Синатру, «Битлз», «Роллинг Стоунз»… Но нет уже такой новой музыки, такого кино, которое нас восхищало. Мы смотрим европейское кино, и я вспоминаю хороших режиссёров… Я сейчас не к тому говорю: что-то было хорошее, а сейчас — что-то плохое. А то, что произошла потеря поиска смысла: что я нахожу для себя, что я выношу после просмотра фильма. Но есть исключения. Недавно я смотрел фильм «Треугольник печали» шведского режиссёра Рубена Эстлунда. И я вдруг увидел картину, которая произвела на меня такое впечатление, как и его же кинолента «Квадрат»: я вижу трезвый взгляд на то, что с нами происходит. И это вдохновляет и рождает надежду, что ещё не всё потеряно. А когда ты смотришь картину про любовные отношения женщины и машины, то я всё могу понять, но меня это меньше волнует, чем-то кино, где есть поиск смысла. Возвращаясь к теме: если говорить о приобретениях во время ограничений и санкций, мы не остановились. Можно по-разному относиться к картине «Чебурашка», но это кино, которое люди хотят смотреть. Вообще, успешная картина — та, на которую люди ходят в кинотеатр по несколько раз. Она собирает кассу. Сейчас вышла картина «Вызов». Я её пока не посмотрел, но много знаю про неё. Для меня создан абсолютно уникальный опыт, единственный в своём роде: когда в нашей стране картина снимается в реальном космосе! И если это происходит, значит, существует поиск но вого, которое, собственно, и держит кинематограф. И это — у нас в стране, которая находится под санкциями! Поэтому я очень благодарен санкциям. Потому что санкции, сегодняшний мир и обстоятельства, в которых мы живём, нам чётко показывают: кто есть кто и что есть что…
— Как вы относитесь к уехавшим из России актёрам? Надо ли их наказывать?
— Это не особо ко мне вопрос. Может быть, уже многие — а может быть, ещё нет — понимают трагичность их положения. Это же трагедия! Это кажется, что тебя везде все ждут. Я тоже когда-то жил в таких иллюзиях. Мы же все знаем, чем отличается ПМЖ от туризма. Понимаете, не тот русский, который со страной, когда она прекрасна, а тот, который в несчастье, в беде остаётся рядом с ней. Это и отличает тех, кто наблюдает со стороны, и тех, кто переживает по-настоящему. Я не за то, чтобы кого-то наказывать. Но понимание и раскаяние, связанные с тем, что надо выступать на корпоративах и зарабатывать деньги, не прокатят. Уже людей трудно обмануть — это так обнажилось, так стало ясно…
Что важно зрителю
— Какими ещё качествами, кроме тех, которые вы уже назвали, должно обладать российское кино?
— Например, «Холоп» — массовое кино. Почему? Потому что простому человеку нравится, когда порют мажора, хама, сынка. Хорошо это или плохо — другой разговор. Но здесь существует сатисфакция, если хотите, справедливость. Для человека, живущего в нашей стране и воспитанного нашей культурой, сострадание и справедливость — это самое главное! Важно, когда есть сострадание и когда торжествует справедливость.
— А вы сейчас работаете над каким-нибудь фильмом?
— Я уже рассказывал, что собирался снимать новый фильм, который назывался «Шоколадный револьвер», там был замечательный сценарий… Но… Знаете, как говорится, Господь управил так, что я его даже не начал снимать, потому что очень большая часть картины происходила в Америке. А самое главное — что герою картины для того, чтобы достичь определённого результата, который нужен ему по жизни, поставлено условие, что если он получит «Оскар», то он этого достигнет. Я не буду сейчас вдаваться в подробности сюжета. Но я с ужасом подумал: что, если бы эта картина вышла сейчас? Человек, который бьётся за «Оскар» — в сегодняшних реалиях, — это довольно странное ощущение… Буду ли я снимать новый фильм? Знаете, когда смотришь плохое кино, хочется снимать кино своё, а когда видишь хорошее, то снимать своё кино хочется ещё больше. Поэтому — надеюсь. Но подробности раскрывать пока не буду.
Загрузка ...
