Хотя Василий Шукшин прожил всего 45 лет, он успел расписаться в списке живущих на Земле. Его герои словно всплывали из глубин народной жизни.
В главной роли видел Куравлёва
В 1972 году Шукшин снял «Печки-лавочки». Был в фильме и сценаристом, и режиссёром, и главную роль сыграл. Правда, он планировал на эту роль Леонида Куравлёва. Но тот втайне от Шукшина дал согласие сыграть в «Семнадцати мгновениях весны» Татьяны Лиозновой.
«Шукшин встретил меня на студии. На лице заходили его знаменитые желваки. Говорит: «Что ж ты мне поддых дал». А я ему: «Вася, сыграй сам. Никто лучше тебя не сыграет», — вспоминал Леонид Куравлёв.
Короче, Вася сыграл и главную роль. Казалось, всё, к чему прикасался этот человек, тут же превращалось в золото. Его рассказы, фильмы, роли у других режиссёров (вспомним его Лопахина в фильме Бондарчука «Они сражались за Родину» — образец русского солдата).
Василий Шукшин — человек биологической храбрости. Он взял фамилию отца, расстрелянного в годы репрессий. В то время это было крайне опасно (мог бы оставить фамилию матери — Попова). «В 16 лет я ушёл из дома. Чтобы не быть лишним ртом в голодающей семье. Мать проводила меня за околицу села, перекрестила, села на землю и заплакала», — вспоминал Шукшин.
Дух родного Алтая
Картину «Печки-лавочки» он снимал в родных местах, на Алтае. Господь явил себя здесь миру в лице такой красоты, что дух захватывает. Знаю: сам родом из этих мест. Едешь по Чуйскому тракту зимой, а за окном весь день густо идут тёмно-зелёные, в белом сахаре, кедровые леса. Автобус поднимает вихрь алмазной морозной пыли на дороге, скрываясь в сверкающем облаке. Снег ослепительно загорается под солнцем и широким серебряным полем весь обсыпается хрустальными звёздами на горах.
В «Печках-лавочках» снимались земляки Шукшина — крестьяне села Шульгин Лог, застольные песни пели жители села Сростки. Василий Макарович считал, что простые люди смотрятся в кадре органичнее профессиональных актёров. Нет ощущения ряженых. Фильм «Печки-лавочки» сняли за четыре месяца.
— А цензура резала шесть месяцев, выбрасывая самые яркие сцены, — вспоминает оператор картины Анатолий Заболоцкий. — Скажем, сцену, где деревенский мужик со стаканом водки на голове шёл по деревне. Затем ловко сбрасывал стакан с головы и выпивал без рук.
Я помню этот фокус с детства. Мужики так на спор делали. И у Шукшина был период, когда не он сосал бутылку, а бутылка сосала его. С рождением первой дочери пить бросил. Своих детей он любил безумно, рабски. Цензура хотела выбросить и сцену с балалаечником, поющим солёные частушки
. — Чтобы грязного и морщинистого старика в кадре не было, — приказал заместитель председателя Госкино СССР.
Но Шукшин любил морщинистые лица. Лица с судьбой. Не выносил гладких, сытых физиономий. И вставил балалаечника в фильм.
Улица Бочкова помнит его шаги …
Студентами журфака мы ездили в Останкино. К дому 5 на улице Бочкова, где жил Шукшин. Поклониться памяти. Мы помнили его слова: «Макай своё перо в правду». Сегодня я стою перед памятником, поставленным трём великим выпускникам ВГИКа — Тарковскому, Шпаликову, Шукшину. Со светлой печалью смотрю на человека, снимавшего собой, кровью. А может, это он смотрит на меня? Как бы говоря последнюю фразу из «Печек-лавочек»: «Всё, ребята, конец».
Загрузка ...
